Четыре комнаты – коридор с одной стороны, четыре комнаты – коридор с другой стороны. В середине – два унитаза, два душа и умывальная. Кухня – 15 квадратов на всех, обдают жаром две электроплиты, восемь конфорок, на комнату – конфорка. Вся пятиэтажная общага в таких секциях.
Моя комната на третьем этаже. Там я настраиваю антенны мозга или становлюсь вспаханной землёй по Волошину. Там я общаюсь с целым миром. Просто открываю мир и общаюсь.
В общем, кузнец своего счастья…
Ничего не выковал этот кузнец, и никакая сталь не закалилась. Гегемон тут ни при чём. Можно написать «не при чём», но «ни» сильнее. То есть гегемон не имеет никакого отношения к развитию страны. Никаким образом не проявляет своих прав, то есть свою субъектность. Он вообще оказался говном, твёрдости и стойкости никакой, сразу размазывается. Причём одновременно и во многих местах. Ещё вчера соседи были братьями и сёстрами, а сегодня – злейшие враги. С чего это человек возомнил, что он обладает каким-то собственным сознанием? Что ему туда напихали разномастые недоумки, то и выпирает по каждому поводу. Подсунули отраву, намазав мёдом и завернув в красивый фантик, но это разложилось, вот теперь и прёт из него неудержимо дерьмо. А на самом деле «нас толкнули, мы упали, нас подняли, мы пошли».
Гегемон, конечно, обильно населят города и посёлки России. Вот только на каторге его нет и не может быть. Какой из каторжника гегемон? Это смешно, братцы. Даже представить его здесь трудно! В любое время тут одна задача – выжить. И характеры совершенно другие. Диарея случается редко, стул твёрдый, иначе помрёшь в морозной степи или тайге.
Теперь я старался не выходить из комнаты. Вся жизнь проходила за пишущей машинкой «Любава» и общении с миром. О моём местонахождении знали в редакциях и союзе писателей. Я снова стал выпадать из пространства и времени и подолгу сидеть в одиночестве, смотря в одну точку, стараясь избавиться от бесчисленных прыжков и ужимок какой-то невидимой обезьяны, играющей в размышления в моём мозгу. Обезьяна эта нашёптывала мне, что жизнь – бесконечный обман. Все мои доводы оказывались бессильными и жалкими потугами на логику.
Кстати, я всё устроил, как и намечал: «школьник» стоит прямо, в его тумбе папки с бумагами, документы разные, на тумбе – книги, на наклонной крышке – «Любава», внизу – туго свёрнутый матрас. И – сверкающий пол, на котором я иногда часами сижу, скрестив ноги.
Всё получилось, сбылась мечта идиота!
Люба, жена моего нового знакомого, скульптора Вольнова, придя с мужем ко мне в гости, сразу воскликнула: «Здесь бьётся мысль!» Вполне социал-реалистический взгляд: присвоить сразу и всё человеку, даже – мысль.
Сумасшедшему желательно проговаривать то, что пришло тебе в голову, заново оживляя мысль. На самом деле всё в жизни, начиная, наверное, с глубокой древности, с первого жреца и шамана, устроено так, чтобы наиболее сильный, быстрый и хитрый пожирал слабого, медленного и тупого. Разница только в маскировке намерений, которая меняется по мере развития человечества. Рабство ещё никто не собирается отменять. Оно будет всегда, паразитизм – естественное состояние живых организмов. Всё живое внедряется друг в друга, ползает друг по другу, скрадывает друг друга, в конце концов пожирает друг друга. Все спят и видят, всюду защитные и атакующие свойства и реакции. Остальное – гуманитария.
Иду по тротуару и продолжаю проговаривать фразы. Прохожие оглядываются… Кстати, пример обмана с использованием вкусовых рецепторов. От ощущений вкуса до настоящей пользы организму дистанция огромного размера. Весь обман направлен для ублажения и обмана рецепторов, а не на пользу организма. Вот зачем этим мальчикам сахарная вата? От неё только вред. Но отец покупает эту дрянь и протягивает малышам. Теперь они, как все. И отец выпьет потом водку, тоже будет, как все.
Основной обман – это именно – как все… На этом прогулка закончилась.
Вот что ещё вызывает здоровый смех: бюро пропаганды художественной литературы! Что это за художественная литература, которую надо пропагандировать? Есть такая. И вся она советская. Система работает давно. Для многих – основная кормушка. Писатели ездят на выступления бригадами и демонстрируют самих себя и свои биографии. Членам – 23 рубля за выступление, подчленкам – 8 рублей. Вся «Надежда» получает по 8 рублей. За пять выступлений члену – 115 рублей, а подчленку – 40 рублей. Серьёзная разница. А вот фиг вам: нашёл положение, где чёрным по белому написано, что литератор, имеющий изданное литературное произведение получает наравне с членами творческих союзов. А я имею! Куроченко и Якубенко убедились. Теперь мне платят 23 рубля за выступление. Собираюсь на калым по районам.
Петухов после Нового года заявил, что в Остроге организовывается Народный фронт. Проклюнулся! Кто здесь самый опытный борец с властью? Азаров! Вот он и будет председателем.
- Слушай, Петухов, на фига народу всякие фронты, тем более народный? Вычеркни мою фамилию, пожалуйста!
- Борисыч, ну сопредседателем…
- Зачем мне это надо?
- Но ты же видишь, что творится?
- А что?
- Не видишь?
- В упор не вижу. Мало ли что голодные. Я полжизни в СОЭ, в социально-опасных элементах, проходил, ничего не полагалось, никогда не голодал. Работать надо! У человека может быть уйма интересных занятий, которые, кстати, и кормить его будут, и жизнь облагораживать.
- Что ты хочешь предложить?
- Да ничего! В Москве чукча штраф гаишнику платит и назидательно говорит «Работать надо!».
- Ну сопредседателем.
- Ладно, Васильич, пиши!
Вот тебе и раз: я – сопредседатель Народного фронта области. Ну не смешно, а? Почему не могут уняться и заняться чем-нибудь толковым? Фронт им подавай?
Почему обязательно должен быть фронт? Война что ли? Тогда могли бы «Позицией» назвать. А что, подходит. У каждого своя позиция по линии фронта. Куроченко с Гришей сразу подхватили.
- Комитет по установлению жертв репрессий. Председателем будешь.
- Ну, вы совсем, ребятки, офигели.
- Так ты же пожизненно этим занимаешься! А как началось, так сразу в кусты?
- А где вы были, когда я года три назад занимался? Сегодня можно быть смелым. Впрочем, пиши и тут сопредседателем.
- Вот и хорошо.
Некого назначать, выбирать. Никто и никогда не протестовал, не спорил, не оспаривал, не выигрывал, не решал, не отвечал. Никаким образом не проявлял свою субъектность, то есть человеком с правами. Тащил и всегда был готов стащить.
Теперь развернутся! Какие просторы открываются ворам!
Колхозы трещат по швам, заводы и фабрики не работают, люди бастуют. Наступает голод. Никогда бы не подумал, что на таких огромных территориях может начаться голод. Но ведь наступает, уже на подступах! А люди фронтами и комитетами заняты. Касками колотят по асфальту, на рельсах сидят, на шпалах спят. Против кого? Против голода! Действительно, не подавиться бы смехом.
- Слышал, что творится на Кавказе? Армяне с азерами воюют. Говорят Бандера на Украине ожил, уже УПА есть.
- УПА?
- Оп-паа!
Всё-таки, видимо, кому-то суждено умереть от смеха!
Вдруг всплыл гнилой и больной национальный вопрос. Почему на дорогах нет массовых столкновений? Потому что есть правила дорожного движения. Человечество веками вырабатывало правила межнационального общения, где национального вопроса вообще не существует. Кто поднимает, тот и разжигает рознь…
- Ясно?
- Не ясно. Ты же среди хохлов вырос. Не бачишь что ли свару? – Сащка Ленинг, на национальность которого вдруг все обратили внимание, разглагольствует на эту тему уже неделю. – Петух просил, чтобы ты очерк набросал по национальному вопросу.
- Когда просил?
- Так тебя же не бывает на работе. Ты постоянно в каких-то комитетах, то с писателями, то с художниками. Сегодня говорил.
Зачем я только заявился в «кошару», то есть в общагу редакции, сидел бы в своей комнате.
Самая востребованная профессия – сварщики, газорезчики. Появились настоящие бандиты, режут двери, сейфы, людей. Народ кинулся ставить железные двери и решётки везде, куда может проникнуть ближний, которого всё никак не могут возлюбить. Не даётся ближний, теперь стреляет и режет, до чего дорвётся – тащит, до кого дотянется норовить удушить. Народ!
Не всё коммунистам воля.
Легко сказать – очерк по национальному вопросу. Тут надо писать о национальных особенностях дикоросов. Стоп-стоп, Виктор Борисович. Вот с этого заголовка и начни. В каторжном краю живут только дикоросы, которым напрасно прививали культурные сорта. Привились, но всё равно стали дикоросами.
Вот преподаватель английского Виолета Кутняк.
- Вы не из Красной Мызы?
- Что за бред, Виктор Борисович. А где это?
- Я родился там, у самой границы с Монголией. Там у нас были Кутняки.
На второй день раздумий осенило: друг моего отца дядя Самбу Осоров, он же воевал с бандеровцами до 1950-х годов. Рассказывал моим родителям: «Зайдёт русский солдат в хату и сразу прикладом в подполье грохает. Сначала я не понимал. А потом разъяснил: грохнул прикладом и сразу на столе – картопля, сало, горилка. Тоже стал бить прикладом по крышке подполья. А ведь в подполье и бандеровец может сидеть. Иногда ловили и там. Но чаще по схронам. Быстро я научился их чуять. И газами мы их травили, и гранатами взрывали, и штыками выковыривали. В нормальной жизни как их различишь? Да никак!»
Нет, не годится рассказ дяди Самбу. Это для художественного вымысла. А как расскажешь реальный случай, когда в Красной Мызе старая бурятка, не знающая русского языка, пришла к ветеринару Кутняку, тоже западенскому украинцу, и заявила ему: «Дохтор, у жеребёнкам п....а болит, лечи!» Тем самым она сказала, что жеребёнок зачервивел в самом неудобном месте. Она называла вещи своими именами и не знала, что так делать нельзя. Надо говорить деликатнее, то есть п....а уже и не п....а, а что-то другое.
Этот Кутняк потом уехал, наверное, домой. Но в Красной Мызе одного мужика до сих зовут Кутняком, даже его настоящее имя забыли. Опережая догадки, скажу, что он не сын уехавшего Кутняка. Уважали люди ветеринара.
Откуда в Красной Мызе так много западенских украинцев? Может быть, они прибыли после 1932 года, когда образовали совхоз? Или в голодомор до наших степей добрались? Или появились после войны? Мой отец учил их детей грамоте в 1950-х годах, а меня, годовалого за неимением детского сада, забрасывал в класс. Детского сада не было. Хохлы были моим детским садом. Я помню их фамилии – Рябошапки, Стельмахи, Затирко, Кишенко, Луговики. Кто мне скажет, что они держат зло на меня, а я – на них? Сейчас мы один народ, переженились, перекрестились, переродились.
Мама рассказывала, что во время показа фильма «Кубанские казаки» многие хохлуши плакали в голос. Конечно, никаких других фильмов не было. Вот и увидели люди хотя бы приблизительно знакомые пейзажи и лица, одежды, услышали близкий говор…
Какой на каторге может быть национальный вопрос? В Акатуй-Зерентуе старый еврей Александр Вайс смеялся: «Тут же холодно, заниматься ерундой некогда. О погромах даже не знают».
Действительно, каторга никогда не знала национальных конфликтов, погромов, терроризма, наркомании… Не были такими предки, не станут и потомки. Могут, не исключено, они быть дураками безмозглыми, но расчётливыми подонками – никогда.
Даже у атамана Семёнова была отдельная еврейская казачья сотня. Возможно, это единственный такой случай в мировой истории. А сам атаман, совершенно не признающий национальных вопросов и проблем, был позже обвинён в иудомасонстве.
Если копнуть глубже, то всегда можно найти у жителя каторги польские, немецкие, грузинские, шведские, литовские, венгерские, молдавские, еврейские и другие корни, не говоря об азиатских корнях всех монгольских народов. Вопрос о наличии китайских корней отпадает сам по себе в виду того, что каторга граничит с Китаем, население которого веками ходит на нашу сторону, живёт на нашей стороне, роднится с нашими людьми. И уже давным-давно все Вансилуны, Вансию и Лихунчи числятся русскими.
В Красной Мызе русский человек может выступать в бурятской одежде и говорить на чистейшем бурятском языке, а буряты не знать своего родного языка. Там можно встретить Сахарова Александра Абрамовича и Абрамовича Лазаря Моисеевича, которые вдруг заговорят на английском языке, а если надо, то и на монгольском.
История народов наиболее ярко выражена не в центрах, где люди живут, благодаря окружению окраин, в относительной безопасности и лишь потому творят свои делишки. История народов наиболее ярко выражена именно на окраинах. Тут свежи следы и уловимы запахи, тут во тьме и в сосудах истории смешивается кровь народов, являя совершенно новых людей.
Когда надо выживать, то некогда враждовать.
Любая фамилия в Красной Мызе может увести в любую сторону истории и географии. Гуменюки станут Чистохиными, Мартыненко – Чернигиными, Гармаевы – Мыльниковыми, Азаровы – Шарлановыми. Где ещё есть чабаны с фамилиями Аустермонас или Аврамиди, Купрошвили или Басилашвили, Хуциевы и Басаевы?
Возбуждённый я ходил по комнате, выглядывал в окно и подолгу смотрел на три сосны, которые росли прямо напротив моего окна. И вспоминал, вспоминал, вспоминал. И почему-то железно был уверен, что на каторге вообще невозможен национальный конфликт. Это просто смешно! Что ж, Виктор Васильевич Петухов, задал ты мне задачку и ждёшь ответа? Получай. И не забывай, что менталитет – это приговор, а потому никогда не стоит его выносить на всеобщее обсуждение, ведь процесс жизни ещё не закончен. Да, у нас холодно и нам, действительно, некогда заниматься ерундой.
Может быть, вообще не надо писать о национальном вопросе? Кому это нужно и кому это выгодно? Всегда спрашивай себя: кому это выгодно в первую очередь и в перспективе? Тот и заказывает!
Забыв о вторичности выдаваемого продукта я до того увлёкся национальным вопросом, появление которого на каторге по-настоящему разозлило меня, что стук в дверь услышал, когда он перерос уже в частые и требовательные удары, которые позволительны либо бандитам, либо очень близким людям.
В одних трусах, не остывший, я резко открыл дверь. Из тьмы коридора на меня брызнули улыбками Жора и Гоша с набитыми сетками в руках, а за ними выглядывала ухмыляющаяся рожа Сашки Ленинга. Русские, мордва и немец к буряту прибыли.
- Витёк, ты совсем себя не жалеешь!
Вот они – национальные особенности и сами дикоросы. Что они припёрли? Снова водку!
Господи, дождался очередного душегубства. Не интересно быть всё время евреем, немцем, бурятом, татарином или русским. Надо побыть и всем вместе.
Ресурс работает благодаря поддержке народа. Даже 1 рубль - бесценен для благого дела! ЧТОБЫ Я РАБОТАЛ ДЛЯ ВАС! Мобильный банк – 8 924 516 81 19, карта – 4276 7400 1903 8884, яндекс-карта – 5106 2180 3400 4697 (Балдоржиев Цырен-Ханда)
Bitcoin:
qrk3u0d6q4nh8nsx5glr4dd3rgt85n4jn5e4446k
Цифровые варианты моих книг или материалов можно купить у меня: baldorzhieff@yandex.ru или вайбер - 8-924-516-81-19
